Формирование западной правовой традиции и ее влияние на российскую правовую систему. Формирование западной правовой традиции и ее влияние на российскую правовую системы Особенности западной правовой традиции

Основные характеристики западной традиции права можно предварительно суммировать так:

1. Относительно резкое различие проводится между правовыми институтами и учреждениями (включая правовые процессы, такие, как законодательство и вынесение судебных решений, равно как и правовые правила и понятия, создаваемые в ходе этих процессов) и другими типами учреждений. Хотя право остается под сильным влиянием религии, политики, морали, обычая, однако его можно аналитически отличить от них. Например, обычай в смысле привычных образцов поведения отличается от обычного права в смысле обычных норм поведения, считающихся юридически обязывающими. Точно так же политика и мораль могут определять закон, однако они не мыслятся как сам закон, что имеет место в некоторых других культурах. На Западе, хотя, конечно, не только там, считается, что право имеет свой собственный характер, обладая определенной относительной автономией.

2. С резкостью этого различия связан и тот факт, что управление правовыми учреждениями в западной традиции права доверено специальному корпусу людей, которые занимаются правовыми действиями на профессиональной основе в качестве своей более или менее основной работы.

3. Эти профессионалы, именуются ли они адвокатами, как в Англии и Америке, или юристами, как в большинстве других стран Запада, специально обучаются в отдельном разделе высшего образования, определяемом как юридическое образование, имеющем свою собственную профессиональную литературу и профессиональные школы или иные места обучения.

4. Та сумма юридических знаний, которую получают специалисты в области права, находится в сложном, диалектическом отношении к правовым учреждениям, потому что, с одной стороны, юридическая литература описывает эти учреждения, а с другой стороны, сами эти учреждения, которые иначе были бы несоразмерны и неорганизованны, концептуализируются и систематизируются, таким образом трансформируясь в соответствии с тем, что говорится о них в ученых трактатах, статьях. Другими словами, право включает в себя не только правовые учреждения, правовые требования, правовые решения и тому подобное, но и то, что правоведы (включая иногда и законодателей, судей, других официальных лиц, когда они выступают как правоведы) говорят об этих правовых учреждениях, требованиях и решениях. Право содержит в себе и науку о праве - правоведение, то метаправо, с помощью которого его можно и анализировать, и оценивать.

Первые четыре характерные черты западной традиции права разделяет традиция римского права, которая развивалась в Римской республике и Римской империи со II в. до н.э. по VIII в. н. э. и позднее. Однако эти черты не разделяются многими современными незападными культурами, не было их и в правовом порядке, господствовавшем среди германских народов Западной Европы до XI столетия. Германское право коренилось в политической и религиозной жизни и в обычае и морали точно так же, как и сегодня это происходит во многих неформальных сообществах - в школе, городском квартале, в деревне, на фабрике. Ни во франкском государстве, ни в англосаксонской Англии, ни в иных местах в Европе в то время не делалось особенного различия между правовыми нормами и процедурами, с одной стороны и религиозными, моральными, экономическими, политическими и другими нормами и практикой - с другой. Разумеется, были законы, а то и своды законов, изданные королями, однако не было профессиональных юристов или судей, не было профессиональных правоведов, как и юридических школ, юридических книг, самой науки правоведения. Это же справедливо и в отношении церкви: каноническое право было сплавлено с теологией, и за исключением нескольких довольно примитивно организованных сводов канонов и монашеских книг наказаний за грехи, не было ничего, что можно было бы назвать литературой церковного права.

5. В западной традиции права закон воспринимается как связное целое, единая система, "организм", который развивается во времени, через века и поколения. Можно подумать, что понятие права как corpus juris незримо присутствует во всякой традиции права, в которой право рассматривается как отличное от морали и обычая. Часто предполагается, что такое понятие не только скрыто присутствовало, но и было открыто изложено в римском праве Юстиниана. Однако же фраза corpus juris Romani была в употреблении отнюдь не у римлян, а у европейских специалистов канонического и римского права XII и XIII вв., перенесших это понятие из работ тех ученых, которые одним-двумя столетиями ранее обнаружили старые тексты эпохи Юстиниана и преподавали их в европейских университетах. Именно схоластическая техника XII в., которая примиряла противоречия и выводила общие понятия из правил и казусов, позволила впервые упорядочить и объединить римское право Юстиниана.

6. Жизнеспособность понятия организма, "корпуса", или системы права, зависела от уверенности в продолжающемся характере права, его способности расти на протяжении веков и поколений, - уверенности, свойственной исключительно Западу. Организм права продолжает жить только потому, что в нем есть встроенный механизм органичных изменений.

7. Представляется, что рост права имеет внутреннюю логику; изменения - это не только приспособление старого к новому, но и часть общей модели изменений. Процесс отражает некую внутреннюю необходимость. В западной традиции права предполагается, что изменения не происходят случайно, а путем нового истолкования прошлого стремятся удовлетворить потребности сегодняшнего дня и будущего. Право не просто продолжается; оно имеет историю. Оно рассказывает историю.

8. Историчность права связана с понятием его превосходства над политическими властями. Развивающийся организм права как в любой данный момент, так и в длительной перспективе в понимании некоторых - хотя и не всех, и даже не обязательно многих - является обязывающим для самого государства. Хотя слово "конституционализм" было придумано Американской Революцией, однако с XII в. во всех странах Запада, даже при абсолютных монархиях, широко высказывалась и часто принималась мысль о том, что в некоторых важных аспектах право переступает границы политики. Говорится, что монарх может творить закон, но он не может творить его произвольно, и до тех пока он не переделает его, законным же образом, он связан им.

9. Возможно, самая яркая черта западной традиции права - это сосуществование и соревнование внутри одного общества различных юрисдикции различных правовых систем. Именно этот плюрализм юрисдикции и правовых систем и делает превосходство закона необходимым и возможным.

Правовой плюрализм проистекал из дифференциации церковной власти от светских властей. Церковь объявила свою свободу от светского контроля, свою исключительную юрисдикцию по некоторым вопросам и совместную юрисдикцию по другим. Миряне, хотя ими и управлял в целом светский закон, подлежали церковному праву и юрисдикции церковного суда в вопросах брачно-семейных отношений, наследства, духовных преступлений, договорных отношений, когда было дано слово, и некоторых других. И наоборот, духовенство, в целом управляемое каноническим правом, подлежало светскому закону и юрисдикции светского суда в отношении определенных видов преступлений, определенных типов имущественных споров и т.п. Само светское право разделялось на разные соперничающие виды, включая королевское право, феодальное право, манориальное право, городское право и торговое право. Один и тот же человек мог подлежать церковному суду по одному делу, королевскому суду по другому, суду своего лорда по третьему, быть подсуден материальной курии по четвертому делу, городскому суду по пятому, купеческому - по шестому.

Сама сложность общего правового порядка, содержащего разнообразные правовые системы, обеспечивала правовую изощренность. Какой из судов обладает юрисдикцией в данном случае? Какой закон применим? Как примирить правовые разногласия? За этими техническими вопросами лежали важные политические и экономические соображения: церковь против короны, корона против города, город против феодала, феодал против купца и т.д. Право было способом разрешения этих политических и экономических конфликтов. Но оно же могло послужить и их обострению.

Этот плюрализм права на Западе, который отражал и одновременно укреплял плюрализм политической и экономической жизни Запада, явился, или когда-то являлся, источником развития, или роста - правового, равно как и экономического и политического. Он также стал, или когда-то был, источником свободы. Серв мог прибегнуть к городскому суду за защитой от своего помещика. Вассал мог прибегнуть к суду короля за защитой от своего сеньора. Клирик мог прибегнуть к церковному суду за защитой от короля.

10. Существует напряженность между идеями и реальностью, между динамическими качествами и стабильностью, между трансцендентностью и имманентностью западной традиции права. Эта напряженность периодически приводила к насильственному свержению правовых систем путем революции. Несмотря на это, сама традиция права, которая больше любой из составляющих ее правовых систем, выжила и даже обновилась в ходе этих революций.

доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор, заведующая кафедрой международного права Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Аннотация:

Статья посвящена анализу современных дискуссий о содержании понятия «правовая традиция», в ней выявляются основные дискуссионные вопросы, вокруг которых ведутся научные споры. Раскрывается значение правовой традиции в обеспечении устойчивого развития государственно-правовых институтов России. Показано, что правовые традиции серьёзно отличаются от правовых обычаев диспозитивностью и сознательным поддержанием сложившихся правил поведения, соответствующих представлениям о должном и справедливом. Рассматривается проблема изменения правовых традиций включения каждым поколением новых содержательных аспектов и форм. Раскрываются дискуссионные моменты возможности заимствования в России западной традиции права. В статье анализируются «положительные» и «отрицательные» российские правовые традиции, раскрываются проблемы сочетания национальных правовых традиций и существующих международно-правовых стандартов. Предлагается авторское определение правовой традиции, подкреплённое различными примерами, характеризующими российскую правовую традицию. В заключении автор делает вывод о том, что вопрос правовой традиции не может быть решён однозначно в силу целого ряда причин, среди которых основными являются постоянное развитие существующих традиций, привнесением каждым поколением своего представления о должном и справедливом, и невозможностью определения точных критериев проявления правовых традиций. Вместе с тем, данная категория является крайне важной для понимания особенностей национальной правовой системы и правовой культуры населения. Оптимальным, на наш взгляд, является определение правовой традиции как совокупности сознательно поддерживаемых обществом, а иногда и государственными органами, правовых установок и ценностей, которые проявляются в повседневной жизни, и могут играть как новаторскую, так и сдерживающую роль.

Ключевые слова:

правовая традиция, правовой обычай, устойчивость развития, социокультурный опыт, правовая культура, история права, заимствование, международно-правовые стандарты.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований («Правовые традиции России и развитие права международных организаций: проблемы взаимовлияния»), проект № 15-03-00255.

Правовая традиция – одно из важных понятий современной юридической науки, отражающее реалии правовой действительности и позволяющее делать прогнозы относительно эффективности или неэффективности тех или иных реформ в правовой сфере, устойчивости проводимых мероприятий и т.д. Вместе с тем, разные исследователи вкладывают в его содержание абсолютно разный смысл.

Дискуссия в определении понятия «правовая традиция» разворачивается вокруг нескольких принципиальных вопросов.

Первый из них – соотношение понятий «правовой обычай» и «правовая традиция». Существует мнение, что традиции права – это правовые обычаи . Но если прибегнуть к лингвистическому толкованию терминов «обычай» и «традиция», то при подборе наиболее соответствующих им глаголов получается, что обычай следует «соблюдать», а традицию «поддерживать». Таким образом, обычай носит больше императивный характер, и именно поэтому, видимо, правовой обычай на протяжении многих веков являлся источником (формой) права. Традиция же предполагает диспозитивность, её придерживаются сознательно не только потому, что так сложилось исторически, так поступали отцы и деды, а потому, что это правильно, хорошо, справедливо и требует поддержки.

Таким образом, при характеристике правовой традиции гораздо больше, чем при описании правового обычая, имеет значение психологический элемент. Как отмечает В.М. Каиров, «традиции – это уникальный социально-психологический феномен… В трудную, нестабильную переходную эпоху особенно много значит огромный опыт минувших поколений, связанный с разрешением проблем, возникающих на межличностном уровне, с регулированием гражданских споров и неурядиц, выходом из кризисного состояния, проблемами, нацеленными на установление атмосферы доверия и добрососедства, поиском компромиссных вариантов» . Но правовые традиции важны не только в эпохи перемен. В.В. Сонин справедливо полагает, что правовую традицию необходимо рассматривать как составную часть комплексной национальной правовой культуры .

Очень интересная логическая цепочка перерастания правовых традиций в правовые обычаи и наоборот была предложена ещё в советское время Р.И. Станисловайтисом: простейший запрет (табу) – обычай – традиция – право – традиция – обычай .

Второй важный вопрос – проблема устойчивости традиций, возможности их изменения.

Практически все исследователи отмечают, что уничтожить традицию нельзя, она может только исчезнуть сама. Например, современные исследователи полагают, что в XII-XV вв. в русских землях сложилась традиция нецерковных, невенчанных видов брачных связей, которая получила широкое распространение. К ним относились: умыкание невесты, ритуальный брак «на вечернице», брак-договор, пробный брак и другие . Однако с XVI века данная традиция постепенно стала исчезать.

Здесь уместно упомянуть, что существует точка зрения, согласно которой под правовой традицией следует понимать всю историю российского права . В этом случае, конечно, можно говорить об устойчивости, преемственности, поступательном развитии. Но такое толкование является всё-таки расширительным, т.к. «не все правовое прошлое может быть связано с существованием традиции, поскольку оно (прошлое) может не оказывать влияния на современное право. Рассматривая традицию, мы обращаемся не ко всему историческому прошлому, а лишь к тому, которое имеет значение для со временности» .

Традиция, безусловно, формируется в течение длительного времени. Но её отличительной чертой является способность выполнять функции универсального механизма передачи социокультурного опыта, обеспечивающего устойчивую историко-генетическую преемственность в социокультурных процессах. Именно в транслировании традицией неких устойчивых смыслов, обладающих ценностным содержанием и в силу этого оказывающих определяющее влияние на социальную деятельность как в относительно устойчивых состояниях общества, так и в условиях кардинальных социальных трансформаций, стали искать одно из ключевых объяснений метаморфоз, возникающих в переходные эпохи истории . При этом каждое поколение как бы пропускает правовые традиции через себя, отбирает самое ценное и совершенствует их. Поэтому абсолютно справедливым является замечание В.М. Каирова, что «каждая традиция, родившаяся в глубине веков, проходит через горнило времени, постоянно “держит экзамен”, не оставаясь инвариантной, обновляется как в содержательном, так и в формальном отношении» . Например, к государственно-правовой традиции можно отнести отрицание принципа разделения властей как системообразующего для организации государственного управления в России. Как известно, до судебной реформы 1864 г. о разделении властей не могло быть и речи в силу существовавшей формы правления - абсолютной монархии. Попытки выделения судебной ветви власти столкнулись с серьёзным противодействием. Российский парламентаризм и исполнительная власть в 1905-1917 гг. также действовали с заметными ограничениями. В Советском Союзе разделение властей отрицалось как принцип в силу господства идеи единства государственной власти. Сейчас сложившаяся традиция отражается в своеобразном статусе Президента Российской Федерации, который не относится ни к одной из ветвей власти, а является гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина (ч.2 ст.80 Конституции Российской Федерации). Как отмечает И.П. Кененова, «носитель высшей власти – фактически единственное “ответственное” лицо в пирамиде власти, но и его ответственность носит скорее нравственный, нежели правовой характер» .

Третий вопрос – возможность заимствования в России западной традиции права. Здесь можно выделить три основных точки зрения.

Так, А.И. Косарев противопоставляет российские и западные правовые традиции: «В истории существуют два способа регулирования общественных отношений: первый – с помощью закона, права; второй – при посредстве нравственной личности, норм религии, нравственности, традиций. Если первый способ был представлен на Западе, то второй распространён на Востоке . Одной из причин такого различия специалисты считают отсутствие влияния римского права на древнерусское законодательство .

Противоположная точка зрения состоит в признании неограниченных возможностей использования зарубежного опыта. Так, в сборнике докладов «Цивилистические правовые традиции под вопросом» авторы пытаются доказать, что Россия может «включиться» на англо-американскую правовую семью (систему), т.к. писаное право вредит развитию экономики, и система, ориентированная на судебную практику, лучше подготовлена к социальным эволюциям .

Ещё одна позиция является компромиссной. Так, например, Т.В. Шатковская отмечает, что «в российском варианте следует исходить из огромного заряда традиционализма, успешно перерабатывающего любые инновации, полученные с Запада» .

Четвёртый вопрос – возможность выделения положительных и отрицательных правовых традиций.

Сегодня у большинства специалистов не вызывает сомнений, что правовые традиции со знаком «минус» являются такой же реалией, как и обратные, причём «отрицательная традиция весьма живуча и часто возвращается к жизни вопреки всем прогнозам и официальной фразеологии». К таким российским правовым традициям можно отнести приоритет государства над частными институтами, в результате чего большая часть населения всё ещё ожидает от государства готовых решений своих проблем .

Кроме того, правовые традиции могут иметь как положительные, так и отрицательные проявления. К таким, например, «сложным» традициям следует отнести коллективизм. Как отмечает С.К. Осипов, «русские люди крепко держатся за традиции и наиболее уютно чувствуют себя в коллективе. Вне власти традиционных ценностей и коллективного образа жизни русский человек, не обладающий навыками самодисциплины и личной ответственности, нередко становится носителем нравственных и социальных пороков. Это накапливалось в течение столетий, создавая православную культуру» . Положительными проявлениями традиции коллективизма является взаимопомощь, способность выступить сообща в трудные минуты стихийных бедствий, военного времени. Однако в других условиях данная традиция будет сопровождаться совершенно противоположными явлениями: отсутствием чувства «хозяина» (общее значит ничьё), безынициативностью (от меня ничего не зависит) и т.д.

Пятый вопрос – возможность сочетания национальных правовых традиций со всё возрастающим количеством международно-правовых стандартов в различных сферах. Традиционным для России является «своеобразное» отношение к международному праву, вызванное тем, что любовь к Родине для русского человека практически всегда сопровождалось чувством «исторического одиночества» . С одной стороны, Россия с XVII века является полноправным участником международных отношений, но с другой – постоянно возникает вопрос, а есть ли необходимость присоединения ко многим международно-правовым документам, участия в некоторых международных организациях и т.п.

За свою историю Россия несколько раз оказывалась в международной изоляции. Достаточно вспомнить ситуацию после Крымской войны 1853-1856 гг., период непризнания Советской России, отношение к вводу советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. и т.п. Однако на сегодняшний момент, несмотря на все политические сложности, связанные с участием России в Совете Безопасности ООН, органах Совета Европы и других международных организациях, всё-таки верх берёт традиция поиска мирных, компромиссных вариантов международного сотрудничества, находящая выражение в сохранении членства в различных международных организациях, создании новых международных интеграционных образований, активном сотрудничестве в правовых и гуманитарных областях и т.д.

Таким образом, вопрос о правовой традиции не может быть решён однозначно в силу целого ряда причин, среди которых основными являются постоянное развитие существующих традиций, привнесением каждым поколением своего представления о должном и справедливом, и невозможностью определения точных критериев проявления правовых традиций. Вместе с тем, данная категория является крайне важной для понимания особенностей национальной правовой системы, правовой культуры населения. Оптимальным, на наш взгляд, является определение правовой традиции как совокупности сознательно поддерживаемых обществом, а иногда и государственными органами, правовых установок и ценностей, которые проявляются в повседневной жизни, и могут играть как новаторскую, так и сдерживающую роль.

ЛИТЕРАТУРА:

Вовк Д.А. Правовая традиция как феномен правовой системы // PolitBook. 2012. № 4.

Венгерова А.Б. Всероссийская научно-теоретическая конференция «Понимание права», посвящённая 75-летию со дня рождения профессора (1928-1998) // Государство и право. 2003. № 8.

Горбунова М.А. Демократия в России: модели, традиции, тенденции развития. Автореферат дис. … к. пол. н. Пятигорск. 2011.

Каиров В.М. Традиции и исторический процесс (Сквозь толщу лет). Владикавказ. 2008.

Кененова И.П. «Вертикаль исполнительной власти» и некоторые конституционно-правовые проблемы современного цикла развития власти в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. № 3.

Кузнецов С.В. Хозяйственные, религиозные и правовые традиции русских XIX – начала XXI вв. - М.: ИЭА РАН. 2008.

Мельник С.В., Трусова Е.А. Институт коммерческого представительства согласно отеч32ественной правовой традиции. Орел, 2010.

Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в системе криминологической детерминации (теоретические и методологические основы исследования). Автореферат дис. … д.ю.н. М.. 1995.

Осипов С.К. Социально-политические традиции православия и протестантизма в условиях модернизации российской государственности. Пятигорск. 2011.

Оспенников Ю.В. Правовая традиция Северо-Западной Руси XII-XV вв. М., 2007.

Сергеева А.В. Русские. Стереотипы поведения, традиции, ментальность. М., 2012.

Сонин В.В. Правовая культура и правовая традиция в их соотношении // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2014. № 2 (313).

Станисловайтис Р.И. Обычаи и традиции в механизме социального действия права. Автореферат дис. … д.ю.н. М., 1989.

Цивилистические правовые традиции под вопросом. По поводу докладов Doing Business Всемирного банка / Перевод с французского. М., 2007. Т.1.

Шатковская Т.В. Гражданско-правовое регулирование имущественных отношений в аспекте российской правовой традиции. Ростов-на-Дону. 2011.

Заголовок En:

Discussion On The Content Of The Concept "Legal Tradition" In The Russian Jurisprudence

Аннотация En:

The article is devoted to the analysis of current debates on the content of the concept of "legal tradition", it identifies the main issues of discussion around which is carried scientific debates. There is an analysis of the significance of the legal tradition in the sustainable development of public-legal institutions in Russia. It is shown that serious legal traditions differ from the legal customs by dispositivity and conscious, maintenance of the existing rules of conduct, which is consistent with the proper and fair. The article examines problem of changes in the legal traditions of each generation of the new inclusion of substantive aspects and forms. Discussion points borrowing opportunities in Russia, the Western tradition of law were disclosed. The article analyzes "positive" and "negative" Russian legal tradition, reveals the problems of combining national legal traditions and the existing international legal standards. Author"s definition of the legal tradition is backed by various examples that characterize the Russian legal tradition. In the conclusion, author concludes that the issue of legal tradition cannot be solved uniquely for a number of reasons, among which the main ones are the continuous development of the existing traditions, introduced in each generation of its ideas about the proper and fair, and the inability to determine the precise criteria manifestations legal traditions. However, this category is extremely important for the understanding of the national legal system and legal culture. The best, in our opinion, is to determine the legal tradition as a set of consciously supported by society, and sometimes government agencies, legal attitudes and values, which are manifested in daily life and can play as an innovative and moderating role.

Ключевые слова En:

legal tradition, legal custom, stability of development, sociocultural experience, legal culture, history of law, loan, international legal standards.

Позиция 4

Требования, предъявляемые к классификациям правовых систем

1. В основе классификации должны лежать постоянные, фундаментальные, а не временные и случайные факторы.

2. Критерии классификации должны быть четко определены.

3. Критерии классификации должны иметь устоявшийся объективный характер.

4. Если за основу классификации берется несколько критериев, то один из них должен быть доминирующим.

5. При классификации учитывать не только объективные, но и субъективные факторы, оказывающие прямое воздействие на процесс их формирования.

В 1900 г. на первом Конгрессе сравнительного правоведения выделяли пять основных семей: французское, германское, славянское, исламское и англо-американское право.

Позиция 5

В сравнительном правоведении существует множество классификаций правовых систем. В данной работе будет представлена помимо указанных выше (см. позицию 5) также классификация французского профессора Р. Леже.

Классификация правовых семей Р. Давида

Позиция 6

Позиция 7

Классификация правовых семей (кругов) К. Цвайгерта и Х. Кетца

К. Цвайгерт, Х. Кетц : «Решающее значение в данном вопросе приобретает, по-видимому, понятие стиля, ибо определенный стиль имеют как семьи, так и отдельные правовые системы. В сравнительно-правовом исследовании надо стремиться к тому, чтобы научиться распознавать правовые стили и определять правовые семьи и входящие в них правопорядки в соответствии с индивидуализирующими элементами стиля, другими факторами, отражающими стилевые особенности правовой семьи или правопорядка».

Позиция 8

На основе «правового стиля» К. Цвайгерт и Х. Кетц различают 8 правовых семей

Позиция 9

Примечание к схеме.

1. В схеме указаны лишь некоторые страны, относящиеся к правовым семьям.

2. В издании в русском переводе книги К. Цвайгерта и Х. Кетца «Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права» §§ 23–27 тома I, посвященные правовой семье социалистических стран, опущены.

Классификация правовых семей:

подход М. А. Глендон, М. Гордона и К. Осакве

Правовая традиция – совокупность глубоко укоренившихся в сознании людей и исторически обусловленных представлений о роли права в обществе, природе права и политической идеологии, а также об организации и функционировании правовой системы.

Западное право (западная правовая традиция )

Позиция 10

Фундаментальные черты западной правовой традиции:

1) определяющее влияние (наследие) римского частного права;

2) высокий уровень правовой культуры;

3) определяющее влияние канонического права католической церкви;

4) поддержание общего понятия правового государства, сформированного под влиянием философии естественного права.

Позиция 11

Классификация правовых семей: подход Ю. А. Тихомирова

Позиция 12

Кочующие правовые семьи («юридические чужестранцы»)

Квебек в Канаде, Луизиана в США, фламандские и валлонские регионы – общины в Бельгии .

Причины возникновения и развития – тесное взаимовлияние существующих правовых семей; переплетение звеньев правовых систем и элементов других правовых образований. Мигранты вносят в национальные правовые системы государств, в которых он проживают, новые моменты. В тоже время их связи с традиционной национальной правовой культурой сохраняются. Составной частью в смешанных правовых системах выступает прецедентное право, которое сосуществует в альянсе с романо-германским или романо-голландским правом либо с мусульманским или индусским.

Классификация правовых семей: подход Раймона Леже

Позиция 13

Критерии классификации

Позиция 14

Позиция 15

В статье освещаются история формирования представлений о праве собственности в различных типах общества, описаны характеристики права собственности, которые привнес определённый историко-культурный тип общества в формирование признаков права собственности.

Вещное право , право собственности , гармонизация права

Короткий адрес: https://сайт/140196807

IDR: 140196807

Список литературы Западная традиция права собственности и её исторические особенности

• Андреев В.К. О праве частной собственности в России. Критический очерк. М., 2007
• Власова М.В. Право собственности в России: возникновение, юридическое содержание, пути развития. М., 2002
• Камышанский В.П. К вопросу о понятии права собственности на современном этапе//Современные проблемы публично-правового и частноправового регулирования. Теория и практика. Ч. 2. Уфа, 2005
• Рубаник В.Е. Собственность и право собственности: юридические, философские, социологические, экономические подходы в их историческом развитии. М., 2010
• Рыженков А.Я., Черноморец А.Е. Теория права собственности: Историко-аналитический очерк. Элиста, 2009
• Суханов Е.А. Понятие права собственности в российском законодательстве и в модельном Гражданском кодексе для стран СНГ//Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2000. № 4; 2001. №1
• Черкасов Г.И. Общая теория собственности. М., 2003 и др.
• Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования/пер. с англ. 2-е изд. М.: Изд-во МГУ; Изд. группа ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С. 10.
• В.С. Нерсесянц в этой связи замечал, что правовая культура -суть правовой космос, охватывающий все моменты правовой формы общественной жизни людей, и поэтому «…необходимо в трудах и муках, упорно и настойчиво, осознанно и терпеливо возделывать в себе, для себя и у себя свой сад правовой культуры». (См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 43).
• Завадская И.В. Культура Востока в современном западном мире. М.: Наука, 1977. С. 10-11
• Оборотов Ю.Н. Традиции и новации в правовом развитии. Одесса: Юрид. лит., 2001. С. 108.
• Энциклопедический словарь по культурологии/под общ. ред. А.А. Радугина. М.: Центр, 1997. С. 110.
• Hanson V.D. The Other Greeks. N.Y., 1995. P. 3.
• Пайпс Р. Собственность и свобода. Рассказ о том, как из века в век частная собственность способствовала внедрению в общественную жизнь свободы и власти закона/пер. Д. Васильева; с англ. изд.: Pipes R. Property and Freedom. Alfred A. Knopf, New York, 1999. М.: Моск. школа полит. исслед., 2000. С. 138.
• Bentham J. Principles of the Civil Code. Edinburgh, 1843. P. 309.
• Pollock F., Maitland F.W. The History of English Law: 2nd ed. P.I. Cambridge, 1923. P. 230.
• Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М.: Юристъ, 1998. С. 5.
• Сибiльов М.М. Поняття правового режиму приватного права//Вiсник Академiїправових наук України. Харкiв: Право, 2001. № 4(27). С. 111.
• Перетерский И.С. О правовом положении рабов в Древнем Риме//Ученые записки Московского юридического института. Вып. 1. М., 1939. С. 128.
• Новицкий И.Б. Римское частное право. М., 1948. С. 80.
• Савельев В.А. Право собственности в римской классической юриспруденции//Советское государство и право. 1987. № 12. С. 21.
• Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения. М.: Юрид. лит., 1989. С. 29-30.
• Пiдопригора О.А. Основи римського приватного права. Киев: Вентурi, 1997. С. 129.
• Новицкий И.Б. Римское частное право. М., 1948. С. 8-12. 23 Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения. М.: Юрид. лит., 1989. С. 238.
• Савельев В.А. Право собственности в римской классической юриспруденции//Советское государство и право. 1987. № 12. С. 25.
• Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997. С. 571 (D.I. 2.4.4).
• Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов/под общ. ред. В.С. Нерсесянца. Изд. 2-е, изм. и доп. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1999. С. 432.
• Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм: В 3 т./пер. с франц. Т. 2. М., 1996. С. 97.
• Нерсесянц В.С. Философия права: учебник для вузов. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С. 344-345.
• Пайпс Р. Собственность и свобода. Рассказ о том, как из века в век частная собственность способствовала внедрению в общественную жизнь свободы и власти закона/пер. Д. Васильева; с англ. изд.: Pipes R. Пер. Д.Васильева. с англ. изд.: Richard Pipes. Property and Freedom. Alfred A. Knopf, New York, 1999. М.: Моск. школа полит. исслед., 2000. С. 145.
• Keller Robert von. Freiheitsgarantieren für Person und Eigentum im Mittelalter. Heidelberg, 1933. S. 76-77, 82.
• История государства и права зарубежных стран: учебник/под ред. К.И. Батыра. 4-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, 2003. С. 179.
• Sir William Blackstone. Commentaries on the Laws of England. Book I. Chapter 2. 15th ed. London, 1809. P. 170. (Цит. по: Пайпс Р. Собственность и свобода. Рассказ о том, как из века в век частная собственность способствовала внедрению в общественную жизнь свободы и власти закона/пер. Д. Васильева; с англ. изд.: Pipes R. Property and Freedom. Alfred A. Knopf, New York, 1999. М.: Моск. школа полит. исслед., 2000. С. 153).
• Страхов Н.Н. Основные закономерности и этапы государственно-правового развития зарубежных стран. Харьков: ХЮрИ, 1987. С. 44.
• Honore A. Ownership//Oxford Essays in Jurisprudence Ed. A.W. Guest. Oxford, 1961. P. 101-147
• Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования/пер. с англ. 2-е изд. М.: Изд-во МГУ; Изд. группа ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С. 523.

Право как самостоятельный социальный институциональный регулятор всегда синтезирует в себе систему отношений (без них это лишь памятник), регулирующих их норм (без них остается лишь традиция или идеология) и систему идей, представлений об этих отношениях в общественном сознании.

Конечными индикаторами произошедшей отдифференциации права от иных социальных норм являются формирование сословия профессиональных практикующих юристов (судей, адвокатов и др.) – носителей юридического мышления, профессиональных правоведов и регулярного юридического образования (университеты, школы-гильдии), ответственных за воспроизводство юридического мышления, и массива юридических текстов, норм и процедур – объективированных форм юридического мышления (Г.Дж. Берман ).

Впервые в истории человечества отдифференцированная правовая система формируется в Древнем Риме: к 253г. до н.э. можно говорить о формировании сословия юристов и о начале публичного преподавания права.

Как известно, римляне были блестящими практиками с высоко организованным инженерным мышлением, ориентированным на внедрение в социальные практики определенных идей в форме доктринальных и легальных конструкций. Если сознание интеллектуальной элиты Древней Греции ориентировалось на философское исследование фундаментальных целей, идей, принципов социального устройства, что нашло яркое выражение в утопиях Платона, и рассматривало право не как самостоятельную науку с собственным предметом и методом, а в качестве «сплава» этики, политики и риторики (Аристотель), то для римских юристов, как и для всего римского общества, «главные цели социального и политического порядка под вопрос не ставились, а система правовых идей была хорошо известна и не нуждалась в длительном обсуждении» . «Идея римского права (гарантированная для человека властью и законом справедливость) перемещает акценты с этических поисков в плоскость управления и организации (справедливость – прерогатива власти), от тонких, но достаточно неопределенных рассуждений в области этики к более грубым, но точно измеренным и гарантированным действиям властных субъектов и подчиненных им судов» . Практический тип римского менталитета закономерно отражался и на характере юридического образования. «Римские юрисконсульты не обсуждали со своими учениками такие базовые понятия, как правосудие, право, правоведение, хотя грекам эти проблемы казались чрезвычайно, даже единственно, важными. Студента сразу погружали в практику, где перед ним раз за разом вставал все тот же вопрос: «Что следует сделать, исходя из представленных фактов?» .

В силу эмпирического, казуистического и исключительно практического стиля мышления римских юристов, ими абсолютно не двигало и не могло двигать желание сформировать внутренне непротиворечивую и беспробельную систему базовых понятий, конструкций и институтов, которые бы составили содержание общей части какого-либо кодекса. «Римляне не были ни систематиками, ни историками, ни теоретиками, а исключительно блестящими практиками. Их юриспруденция – это опытная наука единичных случаев, одухотворенная техника, а вовсе не какое-то абстрактное построение /…/ Римляне рассматривают исключительно частные случаи и их проявления, но никогда не предпринимают анализа фундаментального понятия, такого, например, как судебная ошибка. Они скрупулезно различают виды договоров; но понятия договора им неизвестно. Точно так же неизвестна им и теория, – к примеру, правовой ничтожности или оспоримости» . Р. Йеринг чрезвычайно точно и метафорично выразил данное status quo: «История римского права до нашего времени знает только циферблат часов, не имея понятия об их механизме. Она не касается вопроса о скрытой силе, которая приводит в движение стрелку, и донельзя внешняя связь ее историко-юридического материала напоминает систематику счета прачки: сорочки, воротнички, носовые платки, – leges, senatusconsulta, constitutiones principum, etc» . По мнению Дж. Доусона, римские юристы направляли свое внимание в основном «не на теоретический синтез, а на последовательное и упорядоченное разрешение конкретных дел». «Понятия римского права, как и его многочисленные нормы, были привязаны к определенным юридическим ситуациям. Римское право состояло из сложной сети норм; однако они существовали не как интеллектуальная система, а скорее как красочная мозаика практических решений конкретных юридических вопросов» .

Таким образом, четко отдифференцированное от иных социальных регуляторов, детально разработанное римское право было основано на практическом мышлении, а римские юристы считали своей основной задачей «обеспечить последовательное и упорядоченное разрешение конкретных дел» .

Важнейшей рациональной основой римского права стала аристотелевская логика в «аподиктической» интерпретации стоиков (формальная логика, ставящая акцент не на истинности оснований суждений, а на правилах оперирования ими), положенная в основу римского образования и именно потому повсеместно усвоенная общественным сознанием. В отличие от представителей традиционных культур древности, в силу «имплантации» в общественное сознание поздними стоиками логики Аристотеля, римляне мыслят уже не натурально, а на уровне знакового замещения реальности ; реальные субъекты и отношения между ними начинают описываться как термины и как правила отношений между этими терминами ; формируются первые логические конструкции, востребованные практикой, а все нормы римского права могут быть уже представлены в виде схемы импликации «если? то? иначе». Основой юридического мышления выступила логика Аристотеля, переработанная стоиками таким образом, что основной акцент ставился не на основаниях (принципах), а на правилах логических операций, которые стали восприниматься не только юридическим сообществом, но и римским обществом в целом универсальным основанием построения нормативных конструкций римского права. Вполне обоснованно исследователи утверждают, что римское право – социально адаптированная и воплощенная в практику Аристотелевская логика (Н.Н. Тарасов). Поэтому как в формальной логике правильное производство операций приводит к истинности суждения, так и в профессиональной юриспруденции правильное следование процедурным правилам ведет к получению справедливого результата (т.е. юридическая справедливость – это не «содержательное» соответствие результата правотворческой или правоприменительной деятельности определенной системе ценностей, а беспристрастное, неуклонное следование процедурным правилам правосудия).

Профессиональный слой юристов в Древнем Риме формируется под влиянием ряда факторов. Во-первых, прецедентно-казуистичный характер мышления и юридической практики неизбежно привел к огромному объему правового материала (прежде всего, исковых формуляров) и, тем самым, к необходимости технического обслуживания судебной практики (что представляется абсолютно справедливым и в отношении истории становления общего права Англии). В.М. Розин объясняет значительное количество формул тем, что они являлись своеобразными административными способами разрешения конфликтных ситуаций, которые возникали в судах. «Встав над судом, администратор (претор в римском праве, канцлер позднее в Англии) действовал привычным для себя образом. Во-первых, он старался организовать процесс судопроизводства, то есть установить правила, регламентирующие поведение всех участников судопроизводства в каждом отдельном с точки зрения администратора случае. Во-вторых, претор стремился продемонстрировать справедливость, опять же в административном смысле, то есть определить одинаковые условия для определенных групп населения и для сходных ситуаций. Понятно, что подобный административный уклон в развитии права обусловил как создание большого числа формул и процессов, так и развитие практики, основанной на правиле прецедента» .

Во-вторых, по мере возрастания интеллектуальной деятельности специалистов по формированию обобщений, классификаций, типологий они становятся основными и единственными держателями права как некоторого объема информации и правил решения определенных ситуаций. «Главной задачей юрисконсультов было давать юридические консультации преторам, судьям, адвокатам, тяжущимся сторонам, клиентам, желающим участвовать в юридических процедурах» . «Вначале «юрист» – это просто тонкий знаток судопроизводства. Затем – человек, владеющий специальными знаниями (законов, типичных и конфликтных ситуаций, способов их разрешения и т.д.) и специально обученный. Появление профессионального самосознания и разделение труда внутри юридической деятельности – последняя стадия становления юридической профессии» . В итоге длительной эволюции юридической профессии в Риме работы авторитетных юристов становятся основанием для вынесения судебных решений и сначала неофициально, в рамках профессионального сообщества, а затем и официально публичной властью признаются одним из источников права.

Справедливым представляется указание М.Н. Марченко на то, что правовая доктрина как источник права актуализируется в ситуации становления правовых систем или пробела в законодательстве . В историко-правовых текстах указывается, что официальное признание публичной властью доктринальных юридических текстов наиболее авторитетных юристов знаменует собой не начало, а завершающий этап формирования правовой доктрины как источника права. То, что юристы общего права именуют юриспруденцией, а ученые континентальной традиции – правовой доктриной, впервые формируется в Древнем Риме и связывается романистами с двумя функциями римских юристов – respondere (дача юридических ответов на вопросы граждан) и interpretare (толкование законов). Изначальный авторитет трудов ведущих правоведов связывается учеными с потребностями систематизации (типизации) процессуальной системы . Первоначально определенные юристы становятся безоговорочными авторитетами в профессиональном сообществе, обладают auctoritas iurisprudentium, и именно поэтому судьи обязаны прислушиваться к мнению таких юристов, т.е. их тексты начинают использовать в качестве de facto источников в юрисдикционной практике. Через значительный промежуток времени публичная государственная власть официально «канонизирует», признает статус источника права за авторитетными книгами общепризнанных мэтров правовой доктрины: так было и в Риме классического периода, и на европейском континенте, и в средневековой Англии. К примеру, известно, что первый систематический курс частного права в Древнем Риме написал Квинт Муций Сцевола (100г. до н.э.), II–I вв. до н.э. многие ученые считают периодом «классического правоведения», в то время как только в период правления Августа (27г. до н.э.-14г. н.э.) наиболее видным знатокам права (prudentes) государственной властью предоставляется особая привилегия предлагать решения юридических коллизий, которые приобретают статус jus publice respondendi. Дальнейшая «канонизация» (О. Шпенглер) в 426г. н.э. через Lex Allegatoria Валентиниана III jus respondendi пяти римских юристов классической эпохи была вообще вызвана потребностью единообразия юридической практики и снижения объема доктринального материала.

Именно с момента формирования профессиональной юриспруденции в Древнем Риме возникает феномен первой отдифференцированной правовой системы – римское право, юриспруденция как профессия и профессиональное юридическое мышление (Г.Дж. Берман, Н.Н. Тарасов).

См.: Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998. С. 93–95, 122.

Dawson J.P. The oracles of law. Ann Arbor, Mich., 1968. P. 114–115. Цит. по: Берман Г. Дж. Указ. соч. С. 132.

Розин В.М. Развитие права в России как условие становления гражданского общества и эффективной власти. М., 2006. С. 172–173.

Schulz F. History of Roman Legal Science. Oxford, 1946. P. 57–58. Цит. по: Берман Г. Дж. Указ. соч. С. 138. Методика обучения в школах-гильдиях средневековой Англии была практически идентична римской. См.: Цвайгерт К., Кетц. Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. 1. Основы. М., 2000. С. 290; Богдановская И.Ю. Прецедентное право. М., 1993. С. 85.

«Гений римлян - это гений организации», – констатирует французский историк права Ж. Коттье. Коттье Ж. Эти ценности создали Европу // Европейский альманах. М., 1991. С. 36.

Шпенглер О. Закат Европы. В 2 т. Т. 2. М., 2004. С. 62, 68. Ср.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. С. 37.

Йеринг Р. фон, О задаче и методе истории права // Журнал Министерства юстиции. 1896. №2. С. 146.

Цит. по: Берман Г.Дж. Западная традиция права. С. 152.

Dawson J.P. Op cit. P. 116–117.

«Аристотелевское деление на аподиктическое и диалектическое мышление было принято стоиками начиная с III в. до н.э. Однако стоики рассматривали диалектическое мышление не как метод постижения первопринципов, а как метод анализа аргументов и определения понятий с помощью расчленения и синтеза родов и видов. Им также недоставало важнейшего для Аристотеля стремления к системности. У них диалектика стала независимой дисциплиной, по сути, не отличавшейся от логики, но содержащей сильные элементы грамматики и риторики. /…/ Римляне переделали греческую диалектику из искусства открытия в искусство суждения». Берман Г.Дж. Западная традиция права. С. 137, 142. Также см.: Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 105–107.

О знаковой природе культуры и права см.: Грязин И.Н. Текст права. Таллин, 1983. С. 30–38.

Платон и Аристотель «предложили, во-первых, подчинить рассуждения законам (правилам), которые бы сделали невозможными противоречия и другие затруднения в мысли (например, рассуждения по кругу, перенос знаний из одних областей в другие и др.), во-вторых, установить с помощью этих же правил контроль за процедурой построения мысли». Розин В.М. Развитие права в России… С. 162.

Ср. с точкой зрения Ф. Энгельса: «По мере того как законодательство разрастается в сложное, обширное целое, выступает необходимость в новом общественном разделении труда: образуется сословие профессиональных правоведов, а вместе с ними возникает и наука права». Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 273.

Розин В.М. Указ. соч. С. 174.

Берман Г. Дж. Указ. соч. С. 138.

Розин В.М. Развитие права в России… С. 179.

См.: Марченко М.Н. Источники права. Учебное пособие. М., 2006. С. 439.

См.: Аннерс Э. История европейского права. М., 1996. С. 200, 201.